«Толкование сновидений» Зигмунда Фрейда

Примечание: курсивом выделены цитаты из оригинального произведения.

В аудитории шумно. Еще бы, ведь на этот научный семинар съехались ученые и философы разных времен и народов. Появления еще одного человека на дальних «высоких» рядах никто не замечает – всех увлекла жаркая дискуссия.
Взобравшийся на кафедру Аристотель пронзительно кричит:
- Сновидения дьявольского происхождения!
С первых рядов к нему с негодованием бросаются седые мудрецы и, хватая за белоснежную тогу, пытаются стащить его вниз.
- Не богохульствуй! Уйди прочь! Сны – от Бога!
- Постойте, постойте, - вмешивается один из ученых. – Давайте не будем выяснять, кем даны нам сновидения. Давайте попробуем выяснить, зачем они нам даны.
Вперед выскакивает толстый как бурдюк человечек.
- Я физиолог Бурдах. И я утверждаю, что наша дневная жизнь никогда не воспроизводится в сновидении. Сновидение просто стремится вырвать нас из этой жизни!
- Действительно, - со своего места поднимается Штрюмпель, и с рюмкой вина в одной руке и мелом в другой решительно подходит к доске. – Вот этот кружок – бодрствование, вот этот – сновидение. А вот эта волнистая линия – непроницаемая граница. Кто грезит, тот уносится из мира бодрствующего сознания!
К доске выходит высоченный как фонарный столб Гаффнер. Он любезно просит у Штрюмпеля мелок, стирает рукой волнистую линию и между двумя кружками рисует стрелку.
- Сновидение служит продолжением бодрственного состояния.
И снова вспыхивает спор. Кто-то кричит в аудиторию, кто-то пытается отвоевать место у доски, кто-то вновь пробует забраться на кафедру…
Сидящий рядом лысеющий мужичок снимает очки и, протирая стекла, ехидно улыбается в свою аккуратную бородку.
- Как же много мнений! – ни к кому не обращаясь, тихо произносит он.
- И у Вас, конечно же, есть свое?
- У меня есть целая теория… Вам любопытно?
- Даже очень.
Пристальный взгляд смеющихся глаз словно захватывает в капкан, не отпуская и обволакивая какой-то пеленой. Голоса кругом сливаются в далекий неразборчивый гул. Черные зрачки напротив расширяются все больше и больше и превращаются в бездну, которая затягивает, затягивает, затягивает…

Твердь под ногами появляется внезапно и мягко. Ветер, прижимая сухую траву к земле, несется по ровному плату навстречу обрыву и, кажется, именно он гонит туда же длинную вереницу людей с мешками за спиной.
- Кхе, кхе, - за спиной раздается вдруг чей-то кашель. – Кстати, я еще не успел представиться. Зигмунд Фрейд, врач-психоаналитик. Себя можете не называть, я Вас и так насквозь вижу.
- Что несут эти люди? – любопытство берет верх над прочими эмоциями.
- Материалы для сновидений. Вон справа холмистая местность тянется. Оттуда идет «свежачок», ну то есть впечатления последних двух дней. А вон из леса, слева, подвода тянется. Это из детских воспоминаний материальчик везут. Тот на горбу не утянешь, тяжеловат будет. А страна Свежих Впечатлений все время какие-то ничтожные, маловесные впечатления поставляет.
Взору предстает громоздкая машина, чем-то напоминающая мясорубку. Сразу за обрывом открывается разинутая пасть огромной горловины, в которую люди высыпают содержимое своих мешков. Едва почувствовав «пищу», машина начинает гудеть, скрипеть механизмами и… Вместо мясного фарша с дырчатого торца вдруг появляются тонкие нити-облачка. Сновидения!
- Вот она – Сны Творящая Машина! – торжественно говорит Фрейд.
- Умная, наверное?
- Кто? Эта железка? Как она может быть умной? Просто лепит зрительные образы из материала. А как лепить, ей диктуют. Взгляните!
Под горловиной находится сам корпус агрегата. В висящей рядом с ним люльке стоит приземистый мужичок и копается в щитке, к которому тянутся четыре толстых кабеля: один – от высокой антенны, качающейся под порывами ветра, второй, с короткой петлей, замыкается прямо на корпус, третий идет от … фигуры человека, выдолбленной прямо в скале, а последний тянется из клубящегося далеко внизу тумана.
- Хм. Вообще-то я имел в виду не этого монтера. Он тут случайно. А команды управления приходят вон по тем проводам. Научно выражаясь, источники сновидений разбиваются на четыре группы: 1. Внешнее (объективное) чувственное раздражение. 2. Внутреннее (субъективное) чувственное раздражение. 3. Внутреннее (органическое) физическое раздражение. 4. Чисто психические источники раздражения.
(здесь и далее курсивом выделены дословные цитаты из книги Зигмунда Фрейда «Толкование сновидений»)
Вот, например, на антенну приходят внешние сигналы для спящего: возможно свет в комнате зажегся или дверь хлопнула. А каменное тело под нами – это не просто великолепная работа скульптора. Это передатчик сигналов от внутренних органов. И назревающая болезнь, и переполненный желудок обязательно внесут свой вклад в создание сновидений. По третьему проводу, с которым возится… Кстати, уважаемый, - Фрейд окликивает монтера. – Что Вы там делаете?
- Да канал субъективных раздражений перестраиваю. У одного накануне сна одни видения перед глазами мелькали, а у этого совсем другие должны быть.
Фрейд согласно кивает головой.
- Это тоже принимается во внимание. А самый толстый провод передает сигналы из предсознательной и бессознательной инстанций.
- А где находятся эти инстанции?
Фрейд показывает пальцем вниз, минуту молчит и искренне добавляет:
- Очень любопытное местечко!
Неожиданно над обрывом сгущается черная туча и из нее вылетает испуганная женщина. Мечтательность Фрейда оказывается прерванной падением женщины прямо на него.
- Ох, ради бога извините! – начинает она лепетать, не забывая отряхивать ночнушку. – Но я не могла больше там находится. Представляете, меня хотел съесть цыпленок из моей лаборатории!
- Вы в своем уме? – спрашивает Фрейд, потирая ушибленное плечо.
- Сейчас в своем. А там, в этом сновидении словно побывала в уме сумасшедшей. Бардак сплошной!
- Н-да, как говорил Радешток, «уклоняясь от строгой полиции разумной, руководящей представлениями в бодрственном состоянии воли и от внимания, сновидение калейдоскопически смешивает все в своем хаосе». Там не бардак, просто все мысли изображены образами. Мышление совершается посредством понятий. Сновидение же мыслит преимущественно образами. Кстати, - в голосе Фрейда уже звучат нотки любопытства. – А что за образы привиделись Вам? Кроме цыпленка…
- Еще эти… Ну… Как же их… Забыла, - развела руками «налетчица». – Сон же, он как облако на небе: все в нем связано слишком слабо, и малейший порыв ветра может его разогнать.
- Штрюмпель, кстати, указывал следующие причины забывания:
1. Сновидения чересчур слабы. 2. Они представляют собой однократные переживания. 3. Они лишены внутренней связи. 4. Большинство людей вообще мало интересуются сновидениями.
От цепочки людей, исправно загружающих агрегат материалом, доносится ропот. Передается одно слово:
- Надзиратели!
Вдалеке появляются две фигуры в униформе. Это вызывает у Фрейда нешуточное беспокойство, и он торопливо начинает спускаться с обрыва.
- Куда?
- Понимаете ли, наше пребывание здесь не совсем легально. И если представители Сознания нас обнаружат, то могут вытеснить в такие глубины, из которых вернуться будет нелегко. А здесь есть уступчик… По которому…
Фрейд либо очень шустер, либо хитер. Прижимаясь к скале, он мелкими шажками уходит по карнизу шириной в полметра и скрывается за выступом.
Бездна, открывающаяся под ногами, неприятно холодит внутренности. Скованное тело с трудом подчиняется голове. Через полста шагов становится уже не так страшно. За уступом появляется освещенное окно, рядом с которым скрючилась фигура Фрейда. Призывая к молчанию, он многозначительно прикладывает палец к губам. Одна фрамуга открыта. Бархатные занавеси не задернуты. С первого взгляда становится ясно, что внутри – помещение суда. В ярко освещенном зале слушается дело молодого парня, который в сновидении совершил тяжкое преступление.
- Слово предоставляется адвокату Иессену! – звучит суровый голос судьи.
- Человек не становится во сне ни лучше, ни добродетельнее; наоборот, совесть как бы молчит в сновидениях, человек не испытывает ни жалости, ни сострадания и может совершать с полным безразличием … тягчайшие преступления – кражу, убийство и ограбление. Это может произойти и с Вами, господин судья, и с любым из присутствующих.
- Слово предоставляется обвинителю Шопенгауеру!
- Каждый действует в сновидении в полном согласии со своим характером. - В сновидении – истина! – тут же поддерживает его какой-то Шольц.
Судья звенит колокольчиком, тяжело встает и объявляет приговор:
- Мы не ответственны за наши сновидения. Но они обращают наше внимание на скрытые моральные дефекты нашей души. И, кроме того, они предупреждают сознание о незаметных до того физических страданиях. Поэтому суд признал подсудимого невиновным, но обязывает его пройти специальное лечение!
Проходит совсем немного времени, и люди покидают зал. Гаснет свет. Но фрамуга открыта, и дольше оставаться на узком карнизе нет никакого желания.
- Насколько я знаю, не все двери в этом учреждении закрываются, - уверенно говорит Фрейд и оказывается прав.
Череда длинных коридоров, в конце концов, выводит на оживленную улочку.
- На этой улице осели многие, как я их называю, исследователи сновидений. Публика довольно пестрая. Вот, например, завсегдатаи кафе «Путь к Морфею» уважаемые Бинц, Роберт, Дельбеф и Бурдах.
На открытой площадке за столом с бокалами в руках оживленно беседуют четверо мужчин. Вальяжный Бинц, звонко чокнувшись с соседями, громко произносит:
- Мне странно слышать это от Вас, мистер Дельбеф. Как можно говорить о продолжении деятельности бодрственного состояния, когда сновидение – это такая же музыка, как и звон наших бокалов. Просто случайный звон, вспышки случайно разбуженных нервных клеток в мозгу спящего! Все наблюдаемые факты дают возможность охарактеризовать сон как материальный, всегда бесполезный и почти всегда болезненный процесс.
- В общем-то, я согласен с Вами, - мягко произносит Роберт. – Кроме одного. Вы зря утверждаете, что сон – болезненный процесс. Взгляните сейчас на чайник, стоящий на плите.
Все оборачиваются, и чайник, словно дожидающийся этого внимания, начинает пронзительно свистеть, выпуская струю пара.
- Так и сновидения обладают спасительной, «разгружающей» силой, своего рода предохранительным клапаном.
Бурдах всплеснул руками:
- Боже, что я слышу! «Предохранительный клапан»! Да поймите вы, что сновидения представляют собой естественную деятельность души, неограниченную силою индивидуальности, не нарушенную самосознанием, …а являющуюся живою свободною игрою чувствующих центров.
От этого спора отвлекает тихий голос Фрейда:
- Это все теоретики. А вот в тех домах, подальше, собрались толкователи.
Эта часть улицы напоминает рынок, где продавцы зазывают к себе покупателей. Слева цыганка приглашает всех жаждущих узнать, что пророчат им сновидения. Ее дом весь изрисован какими-то символами.
- Творческая личность, - кивает Фрейд в ее сторону.
- При чем здесь творчество?
- Толкование сновидений при помощи символики зависит от искусства толкователя, а не от сновидения. Символическое толкование сновидений рассматривает содержание сновидений как нечто целое и старается заменить его другим понятным и в некоторых отношениях аналогичным содержанием.
Справа из будки раздается громкий утробный возглас:
- Толкование сновидений любых национальностей!
- Любопытно, разве сновидения имеют какие-то национальности!
- Для этих толкователей – да! – отвечает Фрейд. – Поскольку каждая нация имеет свой разговорный язык, то и язык сновидений, считают они, тоже свой, особый.
- А вот и мой дом! – говорит он, показывая на аккуратное длинное здание, обнесенное декоративным заборчиком. На калитке табличка «Врач З.Фрейд».
В холле его уже ждет знакомая посетительница.
- Я хотела бы, чтобы Вы растолковали мне мое сновидение, мистер Фрейд. Я все подробно записала на бумаге.
Фрейд надевает белый халат, кладет изложение на … разделочную доску и, не читая, начинает его … шинковать.
- В качестве объекта внимания следует брать не сновидение во всем его целом, а лишь отдельные элементы его содержания, - поясняет он. – А потом определяется причина (желание, переживание, болезнь), которая «втиснула» каждый из элементов в сновидение.
Держа в руке букет обрезков, он возвращается к женщине и начинает выпытывать у нее, какие мысли вызывает каждый кусочек в отдельности. А потом начинает ловко раскрывать смысл, связывая во едино все услышанное.
- Итак, уважаемая, - подводит он итог, - мы снова видим проявление подавленного желания. Вы желаете этой встречи, но не признаетесь себе, потому что боитесь возможных последствий. А сновидение устраивает Вам эту встречу!
Задумавшись над толкованием своего сна, женщина уходит. Нетерпеливый вопрос сам собой срывается с губ:
- Разве сновидение может что-нибудь устроить?
- Должен Вам заявить, что сновидение – полноценное психическое явление. Оно – осуществление желания. Вам нужны доказательства? Тогда прошу за мной.
Дальняя дверь ведет в комнату, напоминающую больничную палату: койки вдоль стен, спящие в пижамах люди. У изголовья – мерцающие мониторы.
- Знакомьтесь, это моя лаборатория.
Фрейд подходит к ближайшей кровати.
- Этот человек должен был встать очень рано, чтобы накосить травы. Что же Вы видите на экране?
- Что он косит траву…
- Вот именно! Ему не хочется рано вставать, но он должен накосить травы. Сновидение исполняет оба его желания.
- А вот этой женщине, - переходим к другой кровати, - вчера не давали пить воды. Вы видите, какое обилие напитков окружает ее во сне? Это все естественные сновидения. На другой же стороне лежат не совсем здоровые пациенты, и я лечу их тем, что создаю для них сны!
- Разве это возможно?
Фрейд загадочно улыбается.
- Я ведь Вам еще не все показал. Вы еще не были на моей «кухне».
Массивная дверь открывается с трудом и выводит в зал, уставленный печами, плитами, разделочными столами, полками – кухня кухней. Даже аромат в воздухе какой-то витает.
- «Приготовление» сновидений включает в себя два этапа. Повара готовят то, что хочется пациентам, и мы, в принципе, готовы подавать «блюда», но…
Фрейд, с сожалением покачивая головой, показывает на людей в масках, сидящих по обе стороны от конвейера, на который выставляются полные «тарелки», отправляющиеся в соседний раздаточный отсек.
- Но заявились эти цензурщики с государственными бумагами и проверяют каждый сон! Впрочем, и в естественном сновидении играют наиболее видную роль две психические силы, … из которых одна образует желания, проявляющиеся в сновидении, другая же совершает функции цензуры и … способствует искажению этого желания.
- Боже, что они делают?
Возмущение вполне оправдано: цензурщики посыпают клубнику солью и перцем.
- Увы, пациенту придется «съесть» неприятный сон. Он хочет клубнички, а цензура не может позволить ему наслаждаться этой ягодой. Так что неприятное чувство в сновидении не исключает … наличности желаний.
- Занимательно.
- Занимательно? Может быть хотите попрактиковаться?
- Но ведь для этого требуется особая подготовка.
- Я бы мог Вас направить на сбор исходных материалов для этих «блюд». Как раз сейчас отправляется машина, и Вы бы могли помочь шоферу.
 
… Долгий путь по каким-то ухабам да в темноте уже начинает раздражать. Наконец, шофер останавливает машину и гасит фары. Выскакивая из кабины, объясняет:
- Дальше со светом нельзя: там Страна Свежих Впечатлений. Сам понимаешь, работаем полулегально и «продукты» для снов приходится таскать отсюда.
Он сует в руки мешок и инструктирует:
- В глубь чужой территории не забирайся. Для приготовления снов нужна «свежатинка», а она прыгает у самой границы.
Начинается охота. Из-под кустов выскакивают целые стаи впечатлений в звериных образах.
- За шустрыми не гоняйся. Бери тех, кто нерасторопный, пусть даже невзрачный. Как говорит наш шеф, сновидение преимущественно включает в свое содержание второстепенные впечатления.
Шофер вдруг бросается в сторону и, довольный, возвращается с крысой в руках.
- Что, и из этого можно что-то приготовить?
- А то! Поварам только подавай что-нибудь, а уж они сделают именно то, что надо. Недаром на «кухне» плакат висит: «Сновидение никогда не занимается пустяками!»
Первоначальный азарт быстро проходит. Так же быстро надоедает шнырять по кустам.
- Может быть обратно пора?
- Подожди. Теперь надо смотаться в Страну Детских Впечатлений. Там кое-что собрать надо. Зигмунд и повара будут очень довольны.
И снова машина трясется по разбитой дороге…
 
Фрейд, просматривая «трофей», удовлетворенно качает головой.
- Что ж, хорошо, хорошо. Предлагаю Вам еще одну командировку: в Страну Происходящих Раздражений. Нам нужен там свой корреспондент на ближайшие часы, чтобы знать, какие физические и нервные раздражения беспокоят пациентов в каждый момент. Если не вносить коррективы, то пациенты могут проснуться. Ведь и естественное сновидение пользуется … реакцией на все то, что имеется в данный момент живого и свежего в спящей душе… Ощущение вплетается в сновидение и тем самым лишается своей реальности.
Дорога до границы и оформление визы занимают совсем немного времени. В Стране, где вечно что-то случается, царит суета. Усталость в теле подсказывает: незачем бегать всюду самому, новости сами должны куда-то стекаться. Например, в дежурный участок правооохраны.
Появление «корреспондента от Фрейда» там никого не удивляет. Не тратя время на знакомство, сразу сообщают:
- Так, передавайте! Правая нога такого-то подверглась нападению кровососущего насекомого.
- Еще что-нибудь есть?
- Яркий свет в квадрате таком-то. Глаза реагируют…
Сообщения идут бесконечным потоком. Приходится их «фильтровать», отбирать самые необычные и сильные, чтобы не перегружать «поваров» лишней информацией.
И этой работой Фрейд остается довольный.
- Скорее возвращайтесь. Попробуете сами «испечь» сон!
 
… Разделочный стол. Слева – продукты, то есть материалы. Справа – листочек с рецептом, то есть с сюжетом. Глаза быстро пробегают по строчкам. В душе нарастает возмущение.
- Как? Этот сон должен показать спящей, что она желает смерти сестре?
- Ну да.
- Но это жестоко!
- Почему? Когда кому-нибудь снится, что его мать, отец, брат или сестра умирают, это не значит, что субъект именно теперь желает их смерти. Просто он желал – когда-нибудь в детстве – их смерти.
Сомнения, однако, не исчезают после этого объяснения. И Фрейд это замечает.
- О! Да я вижу, Вы еще не представляете, что можно в сновидении, а чего нельзя. Думаете, те психические силы, что создают естественные сновидения, отличаются особой мягкостью? Вам непременно надо побывать в Стране Создающей Сновидения. Через 20 минут туда будет спускаться фуникулер. И… - он на мгновение задумывается и потом добавляет. – Впрочем, я поеду с Вами.
- А сначала не хотели?
- Видите ли, после моих научных исследований в этой стране, их служба безопасности забеспокоилась и объявила меня персоной нон грата. Но для некоторых людей там я желанный гость. Так что едем вместе.
 
… Закрытый вагончик с большими окнами спускается в густую пелену тумана. Некоторое время кроме серой мглы ничего не видно. Но вот внизу пространство как-то вдруг проясняется и взору открывается бугристая местность. Рядом проплывают облачка, которые собираются в тучи. А между тучами снуют летательные аппараты с желтой надписью «Цензура» и набрасывают на готовые пролиться дождем массы сети. Это зрелище вызывает нескрываемое удивление.
- Да, здесь много необычного. Облака – это мысли, скрытые от Сознания, которые проходят процесс сгущения. В результате порождаются тучи, то есть образы многозначные, многосмысловые. Рассматриваешь потом такой образ при анализе: он вроде бы один - а мыслей, за ним стоящих, просто масса.
- Зачем же на них набрасывают сети?
- Что бы вниз пролились лишь те капли-образы, которые цензура допустила к созданию сновидения.
Из некоторых туч уже льется «дождь», несильный, но очень пестрый. Некоторые сверкающие капли попадают в низины и расщелины, где их блеск тут же теряется. Другие же, серенькие и неяркие, оказываются на буграх – на самом видном месте. И все они сливаются в ручейки – уже развивающиеся сновидения.
- Это я называю процессом передвигания, когда психически ценные элементы лишаются своей интенсивности, а из малоценных элементов создаются новые, ценные, которые затем и попадают в сновидение.
- Не все то золото, что блестит! Правильно?
- Правильно. И наоборот. Не все то мусор, что не блестит. Вообще, в сновидение попадает не то, что обладает наибольшей ценностью в мыслях, а то, что содержится в них неоднократно.
- А Сны-Творящая-Машина работает похоже?
- Все то, что происходит в этой Стране, проецируется в ту машину – четвертый провод помните? Итак, передвигание и сгущение – это два процесса, которым мы имеем полное основание приписать образование сновидения.
Вагончик фуникулера останавливается рядом с маленьким вокзалом, чтобы высадить немногочисленных пассажиров.
- Нам, к сожалению, со всеми не по пути, - говорит Фрейд. – Меня слишком хорошо помнят на таможне. Но, надеюсь, и друзья меня тоже еще не забыли.
Он уверенно направляется к двери с табличкой «Служебный вход».
Из-за стола навстречу поднимается улыбающийся человек.
- Зигмунд! Сколько лет, сколько зим! Чем могу служить?
- Нам бы такси, до Художника доехать.
- Можете считать, что вы уже в дороге.
 
… Художник тоже с радостью встречает гостей и крепко обнимает своими шестью руками. В мастерской, как и водится, организованный беспорядок: комната заставлена холстами, завалена эскизами и готовыми картинками всеразличных размеров. Несколько неуместно здесь смотрится конструкция, напоминающая проектор.
- Как вы во время! У меня такая «запарка»! Помогите! Вон в той куче найдите какую-нибудь картинку с транспортом и вставьте в экран. Надо срочно послать образ в предварительное сновидение!
- Что за предварительное сновидение?
Художник явно удивлен вопросом, с недоумением поглядывает в сторону Фрейда, но начинает объяснять:
- Ну сначала клиенту снится, что он отправляется в путешествие... А потом я уж распишу ему, что его там ожидает, только будет это уже в главном сновидении. Ведь сказать-то ему как тебе я не могу: «Если поедешь туда-то, то будет то-то». Вот и приходится выкручиваться.
- Разделение на короткое вступление и более обширную главную часть соответствует причинной взаимозависимости обеих частей. Вообще, причинная связь в сновидении изображается в виде последовательности, - добавляет Фрейд, вставляя в экран картинку с пароходом, не обращая внимания на то, что фоном к нему оказывается – вот нелепость – пустыня, уже вставленная в проектор!
- Ничего страшного, - словно читая мысли, говорит он. – Иногда сновидение … изображает отдельные элементы при помощи их противоположностей. Здесь море заменено пустыней.
- Море цензура не пропустит! – уточняет Художник.
- Обычно противоположности соединяются … в одно целое или, по крайней мере, изображаются в этом виде.
Художник же с удовлетворением добавляет в этот «пейзаж» две пары лыж.
- Ну это слишком?
- Ничуть. Логическую связь сновидение передает в форме одновременности. Эта картинка сообщает спящему, что, если он отправится в путешествие как когда-то, будучи молодым, когда занимался лыжами, вместе со своим другом, разделявшим его спортивное увлечение, то… Ну и так далее. Правильно, Художник?
- Совершенно верно! – подтверждает тот и включает мощную вспышку.
Бубня под нос что-то вроде «Ну вот, отправили», он оборачивается к холсту, и все шесть рук начинают срисовывать портрет одновременно с трех фотографий, стоящих на соседней полочке. «Проявляющееся» лицо похоже на каждого из изображенных на них
- Подобное сходство называется идентификацией, - тут же поясняет Фрейд. – Тот же самый процесс сгущения. Зачем рисовать каждого, если их черты можно объединить. А вот рядом видите, котята играются на картинке. Вообще-то, мысль за этим простым образом кроется глубокая, да цензура ее в открытую не пропустит. Вот и приходится придумывать замену. Сходство, согласование и общность обычно изображаются сновидением путем соединения в одно целое. Как видите, приемы, которые использует Художник, рисуя сновидение, очень разнообразны.
- Сходите в учебный класс, - советует он сам, показывая правой средней рукой вверх. – Там поаккуратней да и поинтересней.
 
Винтовая лестница выводит в зал-музей. Пол и стены выложены черными плитами, всюду царит полумрак, ярко освещены лишь «экспонаты». Внимание к себе приковывает многоступенчатая пирамида, возвышающаяся в самом центре.
- Что это?
- Символ! Напоминающий о том, что все сновидения одной и той же ночи составляют по содержанию единое целое… Часто первое … является наиболее искаженным и робким, последующее же – более смелым и отчетливым.
Фрейд идет дольше и скрывается за пирамидой. Надо идти за ним – но что-то сковало все тело. Надо окликнуть его – но губы, язык, мышцы лица не слушаются. Даже глаза уперлись в одну точку.
- Да, забыл предупредить, - раздается уже с другой стороны его голос, - здесь всякое может происходить. Например, может возникнуть ощущение связанности, что представляет собой конфликт воли. Есть желание что-то сделать – и есть что-то противоречащее этому. Если понять, что же мешает осуществлению желания, то конфликт исчезает.
Что мешает идти дальше? Пожалуй, это внутренний голос, шепчущий: «Здесь все непривычно! Здесь все чуждо! Нужна осторожность!» Что ж, ведь можно идти и с осторожностью.
Тело расслабляется и начинает слушаться.
Сразу за пирамидой висит школьная доска, исписанная математическими примерами. В глаза бросаются элементарные ошибки: 2х2=6 и 5+17=8. Рука сама собой тянется к тряпке, чтобы исправить. Ее останавливает рука Фрейда.
- Сновидение не занимается математическими выкладками, оно не считает, - ни правильно, ни неправильно; оно располагает лишь в форме арифметических действий числа, которые имеются в мыслях … и могут служить намеками … на не поддающийся изображению материал. Числа – это такой же материал, как имена и даже диалоги. Вот взгляните на обратную сторону доски.
Там наклеены вырезанные из газет и журналов слова, фразы, буквы, складывающиеся во вполне читаемое предложение: «Сновидение не может создавать новых диалогов, осмысленных или абсурдных… Сновидение заимствует из мыслей … отрывки тех разговоров, которые мы действительно … слышали, и поступает с ними по своему произволу».
От всех прочих экспонатов отвлекают вспыхнувшие два ряда свечей, образующих коридор, в глубине которого угадывается … большой крест и … распятый на нем человек. Каждый шаг вперед сгущает атмосферу таинственности и некой торжественности.
Неожиданно мертвая голова, свисающая на хилую грудь, вздрагивает, поднимается – и в глаза упирается смеющийся взгляд. Бескровные губы шевелятся и внятно произносят:
- Смотришь? Ну смотри, смотри… Затем я здесь и вишу.
Испуг несет прочь от этого места. Сзади слышится смех и глухой грохот опрокинутых на пол канделябров.
- Какой абсурд! Какой абсурд! – пульсирует мысль в голове.
Впереди падает со стены красочный плакат, преграждающий путь.
«Абсурдность сновидения … должна воспроизводить склонность мыслей, скрывающихся за сновидением, к иронии, включающей в себя и противоречие»
Испуг уже проходит, но ирония пока не появляется… Впрочем, как и Фрейд. А шуршание под плакатом вновь настораживает. Вдруг из-под него выскакивает шут в длинном колпаке и пискляво поет:
- Сколь смелый вид ни делай ты,
   Признайся – мокрые штаны!
Ну что с дурака взять?!
- Вот именно! – соглашается он голосом Фрейда. – Сновидение, также как и люди, которым нужно что-то сказать, но не могут сделать этого открыто, надевает шутовской колпак – становится абсурдным. Абсурдные сновидения создаются лишь в том случае, когда изображению в нем подлежит критика, ирония и насмешка, имеющаяся налицо в мыслях!
С последним словом Фрейд распахивает позади себя маленькую дверку, выскакивает в светлый сад и вновь начинает кривляться:
- Покинули мы мир кривых зеркал.
А здесь аффекты, что никто не изменял.
Другое представленье, мир другой –
Аффект же тот же, он всегда с тобой.
По аллеям сада действительно прогуливаются эти самые аффекты: угловатый, одетый во все черное Траур идет под ручку с тощей серой Грустью; навстречу, не разбирая дороги, бежит растрепанная Торопливость; справа доносится веселая песенка и на аллею выходит пузатый Смех в костюме песчаного цвета; за ним, улыбаясь, идет Радость.
- И что, все они тоже участвуют в создании сновидения?
- Ну не все и не всегда. Если в мыслях спящего нет ярких эмоций, то их не будет и в сновидении. Но если в сновидении имеется аффект, он имеется и в мыслях. Как точно заметил Штрикер, «если я в сновидении боюсь разбойников, то хотя разбойники и иллюзия, зато страх вполне реален».
Гравийная дорожка выводит к открытому театру. На сцене уже идет спектакль-сновидение. И безликий человек в штатском рядом с кулисами кажется там совершенно лишним.
- Цензурщик, - Фрейд тоже смотрит на него. – Следит за тем, в каких образах актеры выходят на сцену. Видите, некоторых даже заставляет появляться перед зрителями вверх ногами. Аффекты реже соглашаются на это, но, случается, тоже переворачиваются. Так что учтите, что каждый элемент сновидения может означать при толковании как свою противоположность, так и самого себя.
Зрителей мало. Да и спектакль не очень интересный: идет уже несколько минут, а о чем он, понять невозможно.
Фрейд по-прежнему в колпаке, но говорит серьезно:
- Здесь экспромт, и порой, как сейчас, не очень удачный. Давайте зайдем с другой стороны. Там тоже есть сцена, но на ней играют спектакли после вторичной обработки.
- Кто же их обрабатывает?
- Некая психическая инстанция, по-моему, тесно сотрудничающая с Цензурой. В результате ее работы сновидение утрачивает абсурдность и бессвязность и приближается к образу, доступному для понимания, к реальному переживанию.
На второй сцене действие развивается действительно более плавно, без столь заметных заминок. Актеры уже не толкаются в нерешительности, а играют конкретные роли. И все благодаря суфлеру – представителю все той же Цензуры.
…Пока идет спектакль, сгущаются сумерки. И вот уже заканчивается финальная сцена, но зрители не расходятся.
- Кино! Давай кино! – раздаются крики из зала.
Сумрак прорезает луч света и на белоснежном экране, уже висящем за сценой, начинают развиваться удивительные события. Фрейд шепотом, чтобы не мешать соседям, говорит:
- Есть сновидения, которые состоят исключительно в повторении дневной фантазии… Деятельность сновидения охотнее пользуется найденной ею в готовом виде фантазией, чем составляет себе таковую из материала мыслей.
А на экране идет азартная игра. За столом, покрытым зеленым сукном, сидят четверо. Головастое Подсознание выкладывает из карточек со словами какую-то умную, многозначащую фразу. Ехидная Цензура все собирает в кучу, делит снова на части и перемешивает. Потом, посмотрев на получившееся, начинает советоваться с грустной, но умной Психической Инстанцией и производит «вторичную обработку» так, чтобы получилась более-менее читаемая фраза. Теперь к столу поворачивается Грезящий, прочитывает фразу, задумывается… Ему надо отгадать, что было составлено изначально…
Досмотреть фильм до конца не удается: справа вспыхивают фонари и, невзирая на возмущение зрителей, кто-то яркими лучами высвечивает лица присутствующих.
- Все-таки выследили! – зло произносит Фрейд. – Даже колпак не выручил. Бежим!
Он ныряет в густые заросли. Остается только следовать за ним. Ветки хлещут по лицу, цепляют за руки и за ноги. Но ощущение преследования гонит дальше и дальше. Вдруг фигура Фрейда впереди исчезает, и в следующее мгновение земля уходит из-под ног.
Тело, подхваченное мокрой травой, стремительно скользит вниз по крутому склону и ныряет в густой туман. Абсолютная неизвестность того, что ждет внизу, вырывает из груди какой-то животный крик. Фрейд где-то впереди отвечает эхом. Но его голос неожиданно обрывается. Разбился? Ужас сжимает сердце, но тут же отпускает – из мутной пелены снизу выныривает стоящий на ногах человек.
- Осторожно! – кричит он.
Ноги успевают спружинить, и «посадка» происходит не очень жестко.
- Где мы?
- По-моему, все там же, в Стране Создающей Сновидения. Но не берусь утверждать. Этот побег, откровенно говоря, меня запутал. Будем искать дорогу.
Это заявление Фрейда лишает всякой уверенности в том, что отсюда можно выбраться. Несмотря на то, что сам он шагает очень решительно, постоянно кажется, что он выбирает неверное направление. И сомнения эти усиливаются с каждым шагом.
- Кажется, мы идем не туда.
Фрейд реагирует на это восклицание вполне спокойно:
- Поиск дороги в этой стране аналогичен анализу сновидения. То, что мешает продолжению работы, есть всегда сопротивление… При анализе сновидения я требую поэтому, чтобы сообщающий его отрешился от всех градаций уверенности в точности передачи и малейшее предположение, что то-то и то-то имело место в сновидении, считал бы за неоспоримую истину.
Туман редеет и открывает взору озеро в камышах. Почему-то все здесь знакомо: и вода, и берег, и камыши.
- Вам эта картина больше ничего не напоминает?
- Откуда-то в мыслях появились два могучих дуба.
- Отлично! Нередко случается, что при толковании всплывает неожиданно какая-либо опущенная часть сновидения, которая до того считалась забытой. Эта часть сновидения … почти всегда наиболее важна и существенна. Она стоит на ближайшем пути к разрешению сновидения…Так и надо идти – от ориентира к ориентиру.
Вскоре действительно появляются два дуба, между которыми «пробегает» очень четкая тропа. Прежде довольное лицо Фрейда вдруг становится хмурым: из дымки на тропу выныривает фигура человека.
- Вам придется его отвлечь! – говорит Фрейд, прячась за дерево…
 
- Это не цензурщик, - констатирует он факт, глядя на голубую униформу оглушенного путника. – Это курьер!
- Тогда зачем Вы его?.. Он ведь мог нас куда-то вывести.
- Он мог нас выдать. А выведет нас тропа, и я догадываюсь куда.
- И куда же?
- В самое сердце этой Страны! Впрочем, сравнение не верно. В самую голову! Опять не то… В общем, к Замку Психического Аппарата. Хотите взглянуть?
- Еще бы!
- Тогда Вам придется переодеться в форму этого курьера. Мне-то туда нельзя – сразу повяжут.
…Из тумана «выплывает» громада Замка. Колонны, тянущиеся вдоль стен, причудливо переплетаются между собой, не позволяя определить границы этажей. Здание поражает своей высотой и стройностью: никаких грубых переходов, словно само выросло из земли. И только красивейший теремок на самой верхушке выполнен чьими-то руками.
- Мне дальше опасно, - говорит Фрейд. – Вон к воротам со всех сторон сбегаются курьеры. Могут заметить. Так что буду ждать здесь, за большими валунами. А Вы идите. И помните, что Вы курьер! Будьте понастойчивее.
 
Сразу за воротами встречает вахтер:
- Давайте донесение!
- Донесение?
Ну конечно, раз курьер, значит должно быть и донесение. В одном из карманов находится конверт. Чиновник за столом пробегает «письмо» глазами, делает какие-то отметки и возвращает.
- И … что теперь?
Фрейд ведь ни о чем не проинструктировал.
- Вы что, в первый раз что ли? Мне что ли прикажете до Сознания это доводить? Наверх!
…Винтовая лестница снова и снова приводит к такому же столу, за которым сидит угрюмый чиновник. Каждый читает, что-то правит и вручает обратно. Ощущение, что лестница – это оптический обман, а весь путь идет по кругу, растет вместе с раздражением. Немного утешает то, что через это проходит и множество других спешащих курьеров. Понять, что за информация содержится в письме, невозможно – текст зашифрован. Видимо, это какое-то восприятие, которое нужно донести до Сознания, чтобы оно прореагировало должным образом. Может, ногу у кого-то прищемило, меры принимать надо! А эти канцелярские крысы все что-то отмечают.
Наконец, ступени выводят в просторный зал. В центре – будка. Из окошка, над которым алеет надпись «Бессознательное», высовывается за конвертом рука.
- Опять ты с этим! – недобро вскрикивает старый клерк, поднимая опухшие глаза. – В прошлый раз не пустили же! Не стоит это показывать Сознанию, понимаешь? Эта мысль выведет его из равновесия. Ох, сколько же вас еще таких сегодня явится. Короче, не пущу!
- Что же делать?
- Убирайся обратно!
И ради этого пришлось проходить столько инстанций? Забираться на такую высоту, чтобы, понурив голову, отправляться в обратный путь? Но видно, что спорить с Бессознательным бессмысленно, а уговорам оно не поддается.
А вернуться нет никакой возможности: навстречу сплошным потоком бегут другие курьеры.
- Даже в подземелье Памяти не спуститься, чтобы сдать информацию на хранение, - произносит за спиной еще один «отказник». – Пойдем, переждем в другом конце зала.
«Другой» конец зала заставлен рядами кресел, большинство которых занято такими же неудачниками. Мимо них, звонко стуча каблучками, пробегают ярко накрашенные девушки и скрываются в арочном проеме. При их появлении кто-нибудь из курьеров обязательно расплывается в улыбке и подскакивает с комплиментом.
- Вон, счастливчики, знакомым секретаршам отдают свои донесения, - кивает в их сторону сосед.
- Секретаршам?
- Впервые что ли здесь? Мы так зовем Свежие Впечатления. Те уж постараются, попробуют доставить донесение Сознанию.
- А разве могут и не доставить?
- Да ты что? Там у дверей такой Цензор сидит! Мужик, правда, многознающий: законы морали, кодексы чести ну и прочие условности изучил. Но вредина такая, что похлеще этого старика будет. Если сообщение может хоть чем-то взволновать Сознание, вызвать раздражение, тяжелое сомнение – сразу ставит на нем крест. Иных, правда, просит подождать, пока более нужные донесения пройдут, а потом уже…
- А что с теми, на которых «крест»?
- Одни сразу в глубины памяти прячутся. Другие же курьеры со своим «восприятием» ночи ждут.
- Зачем?
- Цензор устанет за день и, когда у Сознания приемный день закончится, отпустит многих без конвоя: и тех, кто ждал очереди, и тех, кому запретил здесь появляться, и даже некоторых с «крестами» по недоглядке отпускает.
Теперь слова Фрейда, рассказывавшего о Замке, которые казались путаницей, становятся почти понятными:
«Психический аппарат – сложный инструмент, составные части которого мы назовем инстанциями… У аппарата имеется два конца, чувствующий и моторный… Последнюю из систем на моторном конце мы назовем предсознательной… Систему позади нее мы назовем бессознательной, так как она не имеет другого доступа к сознанию, кроме как через посредство предсознательной… Днем путь, ведущий из предсознания в сознание, закрыт для мыслей, скрывающихся за сновидением, благодаря цензуре сопротивления».
Может быть, оно и к лучшему, что не довелось предстать перед Цензором. Пока под руки не подхватил канвой, надо уходить, тем более что поток восприятий заметно слабеет.
Но это предложение вызывает у «коллеги» лишь снисходительный взгляд в глаза.
- Ну и что? Ну прорвешься вниз, побродишь у ворот, а завтра опять сюда пробираться будешь? Чтобы этот старик опять накричал на тебя и усадил в кресло? Есть здесь такие, которые изо дня в день являются.
- А что остается делать?
- Ждать.
Проходит час, и с верхнего Предсознательного этажа начинают спускаться те самые «секретарши», которые так и не попали на прием к Сознанию: усталые, разочарованные, но все еще ярко накрашенные. «Коллега» толкает локтем:
- Вот теперь пора! Составим им компанию!
Другие курьеры тоже оживляются, вскакивают с кресел и, начиная какой-нибудь бессмысленный разговор, уходят с «секретаршами» к лестнице, ведущей вниз. Чиновники равнодушным взглядом провожают болтливые компании, даже вахтер на входе откровенно зевает: их не интересует то, что уходит… Оказавшись за воротами никто не разбегается – ведь только что познакомились. Все медленно прогуливаются под стенами Замка и будто бы случайно оказываются под окнами Теремка. На фоне ярко освещенной комнаты стоит фигура … отдыхающего Сознания. Это неожиданное открытие рождает в голове идею, которую никак не удержать внутри себя.
- Так до него теперь можно докричаться!
- Не вздумай! – испуганно вскрикивает «коллега». - Такой переполох поднимешь! Вся цензура на ноги встанет. И тебя, и других повяжет, да в подвалы Памяти упрячет. Разве не видишь, что этажом ниже тоже кое-кто поглядывает на нас.
Действительно, в полутемном окне приемной Предсознательного маячит длинная худая фигура.
- Будь умнее цензуры. Привлеки на помощь все свои изобразительные средства и талант искусства, если ты им обладаешь, и попытайся разыграть здесь такой спектакль с этими секретаршами, чтобы Сознание заметило среди них тебя. И попробуй образно донести до него смысл своего сообщения.
- Неужели ему будет интересно смотреть на меня, на какую-то фигуру в униформе?
- Да не на тебя! А на этих накрашенных кукол! – тихо, но очень эмоционально шепчет «коллега». – А ты среди них будешь, поэтому и тебя увидит.
- Теперь понятно… Но как же все это воплотить?
«Коллега» снисходительно улыбается и загадочно произносит:
- Старик Бессознательный не такой уж и злющий, каким кажется… Думаешь, он рад нам, вечно добивающимся аудиенции у Сознания? Он не может нас пропустить к нему, но может помочь, - в его руках появляется скомканная бумажка. – Вот он тут сценарий небольшой написал. Хорошо бы порепетировать, да не успеем. Придется сходу играть свои роли. Да, кстати, тут и про тебя не забыли. Будем вместе в одном спектакле.
Так вот что имел в виду Фрейд, когда говорил, что «бессознательное представление … вообще не способно пойти в сферу предсознательного… Оно соединяется с невинным представлением, принадлежащим уже к сфере предсознательного, переносит на него свою интенсивность и прикрывается им… Оно (бессознательное желание) старается нормальным путем мыслительных процессов через систему предсознательного … проникнуть в сознание. Но … наталкивается на цензуру и … подвергается искажению… Сновидение устремляется … по пути регрессии, открытому именно благодаря своеобразию состояния сна… На пути регрессии оно приобретает изобразительность… Когда же сновидение приобретает содержание, оно тем самым как бы обходит преграду, выставленную ему цензурой и состоянием сна в системе предсознательного; ему удается обратить на себя внимание и быть замеченным сознанием».
Двигаясь в замысловатых па, в причудливом танце, все-таки удается перекинуться парой фраз с «коллегой».
- Почему же Цензор позволяет нам устраивать этот бал-маскарад?
- Ему легче следить за нами своими узкими глазенками из кабинета, чем стоять в дверях и сдерживать поток бессознательных желаний. То есть нас. А нам ничего не остается, кроме как выплясывать на этой площадке. Вот если бы собралась в зале у Бессознательного огромная толпа, то смогла бы прорваться к Сознанию и заставить его выполнять свои требования. Увы, пока сил не хватает. И приходится идти на подобные хитрости.
При всех этих разъяснениях остается без ответа один простой вопрос:
- И откуда у курьеров такая исполнительность и желание непременно достучаться до Сознания? Неужели нельзя махнуть рукой и уйти восвояси?
Толстый курьер, изображающий по соседству бабочку, случайно услышав это, спотыкается и звучно обрушивается на землю. Густой бас выкрикивает уже традиционный вопрос:
- В первый раз что ли с донесением? Эх, зелень… А я уже, почитай, с десяток раз в этом доме побывал! Организм хочет удовольствий, комфорта, развлечений и делает сотни заявок. И если Сознание не отдаст приказ Исполнителям на удовлетворение заявки - той, что у тебя в конверте - тебе придется снова нестись сюда. И снова! И снова!
- До каких же пор?
Ответить спешит уже знакомый «коллега»:
- Быть может в течение всей жизни Организма.
- А старик Бессознательное не может отдать такого приказа?
- Может, но если его очень достанут. А вообще-то ему не разрешается вмешиваться в то, чем занимается Сознание. Иначе в Замке могут начаться беспорядки.
«Секретарша», вовлекая в хоровод, весело щебечет:
- А вот и не правда, что старик Бессознательное пишет сценарии. Этим занимается его лакей по имени Сновидение. Тот только предоставляет ему заявки, а Сновидение уж сочиняет сюжеты, потом несет на утверждение Цензору…
- Как? – хором восклицают услышавшие это курьеры.
- Именно так! Цензор кое-что правит, поэтому и бал наш такой несуразный. Чтобы Сознание мало, о чем догадалось. Так что…
Хоровод двигается быстрее и быстрее, от сплошного мелькания перед глазами начинает кружиться голова. Неоконченная фраза «Так что…» эхом улетает в неопределенную даль… И зазвучавшая вдруг совсем рядом, произнесенная знакомым мужским голосом она сразу отрезвляет!
- Так что… Можно сказать, что толкование сновидений есть via regia к познанию бессознательного в душевной жизни.
Фрейд старательно протирает очки и возвращает их на переносицу.
В пустой аудитории царит непривычная тишина. Ее едва освещают несколько слабых светильников.
- Я допускаю, что не все в моей теории оказалось для Вас ясным и понятным, и не на все Ваши вопросы успел ответить, - говорит он, вставая, явно собираясь уходить. – Поэтому оставляю Вам свою книгу «Толкование сновидений». Полистайте ее! В ней найдете множество примеров, аргументов, новых мыслей… Ну а сейчас вынужден попрощаться. Auf Wiedersehen.